Эрос в психотерапии -
архетипический анализ
Герт Зауэр
Ибо крепка, как смерть, любовь...
(Песнь Песней
Эрос значит "любовь"
Скандальный, запретный, своего рода медиум - таким часто видится Эрос, когда его образ используется в психотерапии. Он будоражит воображение тех, кому особая атмосфера психотерапевтического сеанса, психоанализа кажется такой же задушевной, такой же таинственной и такой же интимной, как и интимная встреча двух влюбленных. Такой же манящей и прелестной. А другим - ужасной: тем, для кого сеанс психотерапии или психоанализа - обычное лечение (не важно, оплачено ли оно из собственных средств или больничной кассой) с применением научных методов. Эрос для них - нечто беспорядочное, такое же хаотичное, как и вызванные анимусом или анимой проекции на других людей, с которыми бы им хотелось соединиться любовными узами, чему, однако, препятствует их упорядоченная жизнь. И все же вспомним, чьи жизни на его, эроса, совести. Самсон и Далила, Ромео и Джульетта, не говоря уже о почтенных психотерапевтах. И это далеко не полный список.
Кто же такой Эрос? Его архетипический образ в классической Греции - красивый мальчик или юноша с луком и стрелой в руке. Пораженный стрелами Эроса влюбляется. Не случайно Эрос - сын богини красоты Афродиты, символизирующей собой вожделение. В культурах других народов тоже существует подобная взаимосвязь между вожделением и красотой. Перед тем, кого поражает стрела, открывается вожделенная красота. Хотя и без этой стрелы в мире много красоты, но вожделенной она не кажется. В греко-римской мифологии спутницей Эроса является Психея. Душа. Древнеримский писатель Апулей повествует о том, как Психея, борясь с ниспосланными на нее Афродитой трудностями, испытывает душевную боль и страдания до тех пор, пока не проходит очищение. Для нас это может означать, что первичная сила человеческой любви должна прежде очиститься, чтобы с освобождением от чужеродных примесей состоялось единение с желанным возлюбленным.
В своих первых научно-психологических трудах К.Г. Юнг предлагает называть психическую энергию не латинским словом "либидо", введенным в обиход Зигмундом Фрейдом, а греческим "эрос".1 В последствии же эросом он стал именовать ту самую силу, благодаря которой возникают любовные отношения и которую он считал выражением истинной природы женщины. Эрос устанавливает эти отношения при помощи стрел, а Психея принимает его в свое лоно. Однако ограничивать эрос рамками любовных утех и эротического соития было бы опрометчиво.
Эрос труда
"Я люблю свою работу" - фраза, говорящая о том, что человеку нравится его профессия, что он или она выполняет свои обязанности с радостью и удовольствием, подходит к ним творчески и любит свою работу преданно и нежно. И наоборот, нередко бывает и так, что человек тяготиться своих служебных обязанностей, потому что не любит свою работу. И это, если речь идет о работе с людьми (например, учителя, врачи, священники), приводит к тяжелым и даже катастрофическим последствиям. Работа с людьми не может быть техничной, здесь необходим еще и субъективный фактор любви. Некоторым, однако, трудно представить, что их внимание к людям связано с эросом, и им проще говорить об агапе. Но по вкусу агапе все-таки немного отдает "химией". Разница между агапе и эросом, как мне кажется, та же, что между сахаром и медом. Психотерапия - это работа с людьми. Психотерапевт призван помочь бедной душе справиться с болями и страданиями. И вряд ли это возможно без любви к своей работе. Ведь в психотерапии от человека требуется в первую очередь способность любить, только любовь в состоянии наладить расстроившиеся отношения Амура, или Эроса (как он именуется, соответственно, в римской и греческой мифологии), и Психеи. Этой любви к профессии подчинены и соподчинены определенная методика и научные законы профессии, иными словами - логос, то есть дух.
Логос должен быть в данном случае помощником эроса, дух здесь - сила абсолютно подчиненная. При этом опасными оказываются ситуации, когда происходит вытеснение одной из этих сил. Задача эроса - восстановить вытесненные желания, но если будет вытеснен сам эрос, то он набросится на пациента подобно хищнику, и его бесчинство свергнет логос с пьедестала. Если же вытеснению подвергнется логос, то эрос поспособствует тому, что хищником, вонзающим свои когти в процесс лечения, теперь станет логос. В итоге терапия превратится в пророческие, но практически бесполезные проповеди и лекции. Поэтому всегда нужно стремиться к достижению единства противоположностей, прекрасным и наиболее чувственным символом которого является единение двух влюбленных. К.Г. Юнг называл это индивидуацией и считал, что за индивидуацией тоже стоит эрос.
Любовь к профессии, гостеприимство
Частью профессиональной любви к своей работе ("Я психоаналитик, и я счастлив, потому что люблю свою профессию") является любовь к гостям. На дворе буря и холод. Пациент простужен, опоздал на поезд и был вынужден сесть за руль, хотя было так неохота. Усталый и изможденный, едва сдерживая слезы, он приходит к психотерапевту. Выражение лица, все его поведение говорит: "Ну вот, как всегда: всё мне назло". Продрогший, он входит в кабинет, а на кухне у меня кипит чай. "Может, чайку? Хоть согреетесь". Чай согревает, и через некоторое время пациент, успокоившись, начинает рассказывать. Пациенты - наши гости, гости нашего рабочего кабинета и нашей души. Они путники, остановившиеся у нас на некоторое время. Успех работы с ними зависит от нашего душевного склада и психологической методики. При этом важен не только внешний вид рабочего кабинета: да, он выдает душевное состояние хозяина, но не менее важно, насколько гостеприимна душа человека. Внутренняя или внешняя негостеприимность психотерапевта заставляла некоторых пациентов уже после нескольких пробных сеансов пойти на попятный. А иначе и быть не могло. Ведь гостеприимство - это еще и честность. Если этой формой проявления эроса пренебрегать или вообще не принимать ее в расчет, то дело может незаметно дойти до гротескного абсурда: как нарочно, именно та форма психотерапии, которая призвана помочь страдающим воспринять, прочувствовать и выпустить наружу как можно больше своих вытесненных и загнанных в угол мыслей и чувств (по образному выражению моего берлинского коллеги Рудольфа Бломайера), как нарочно, именно от этих психотерапевтов бессознательно исходит посыл к сдерживанию неприятных мыслей подобно тому, как сами они сдерживают собственные неприятные им чувства.
Вспомним христианскую рождественскую притчу о хозяине, в душе которого не нашлось места для эроса, для прощения Христа. Если психотерапевт не смог полюбить пациента, не нужно притворяться. Если пациент не испытывает симпатии к психотерапевту, то лучше уйти. Неприятие замораживает эрос, и поддержки с его стороны не будет.
Любовь к профессии, гостеприимство - какую же форму принимает любовь в психотерапевтическом эросе? Психотерапевты - это люди, научившиеся продолжать анализировать собственные проблемы до тех пор, пока через обращение к самому себе или себе самой не начнется процесс изменения, который они должны пройти и который им будет только на пользу. По крайней мере, примерно так это должно выглядеть. Лишь тогда психотерапевт сможет стать спутником и помощником другому человеку. Постоянно работая над собой и с другими, исследуя себя и других, он познает целый ряд психологических полей, в которые ему нужно направить своего пациента.
Помогать всеми силами
Великий русский режиссер Андрей Тарковский снял удивительный фильм о Сталкере - человеке, согласившемся стать проводником в так называемой Зоне. Фильм чем-то напоминает сеанс психотерапии. Конец картины, где жена Сталкера, сидя в своей убогой квартире, как бы обращается к зрителю, - одна, как мне кажется, из самых красивых в кинематографе сцен о любви. Мать "была очень против", чтобы дочь выходила замуж за Сталкера. Но та знала: ей "с ним будет хорошо", это - ее любовь, ее счастье, и дело не во внешнем облике этого счастья. Таким образом, мать - это представительница коллективного сознания, выступающего против психотерапии. Но очарованный красой Психеи к подобным аргументам глух. Психотерапевты, конечно, не сталкеры, но чем-то определенно на них похожи. Сталкер очень раздосадован тем, что Писатель и Профессор не проявляют любви к Зоне, по которой он их ведет, и к ее тайне. Такое тоже случается. Ему очень горько, ведь он ее так любит. Психотерапевтический эрос с его опекой и наставничеством несомненно схож с эросом педагогическим или, по крайней мере, во многом близок к нему. И в том, и в другом случае основной принцип - помогать всеми силами. Как и учитель, психотерапевт радуется прогрессу своих пациентов и пациенток. Как и профессия учителя, профессия психотерапевта нацелена на то, чтобы, оказав гостеприимство, взрастить человека и по достижении им зрелости отпустить его от себя, чтобы его сила стала тебе наградой. Кроме того, и психотерапевт, и учитель оказываются в такой же ситуации, что и родители: их роль состоит в подготовке ребенка к самостоятельной взрослой жизни, а наградой им станет его взросление и уход из-под опеки.
Психотерапевт - слуга Эроса. Но людям, сотканным из земли и неба, понять это нелегко, ведь психотерапевту нужно еще и платить. Если психотерапевт не любит получать деньги за свой труд, то это плохо и для пациента. Труд психотерапевтов на поприще любви требует материального вознаграждения. Хотя иногда - в самом исключительном случае - они принимают мудрое решение, когда их любовь велика настолько, что единственным вознаграждением им становятся активные совместные усилия во имя Психеи, потому как иначе велика опасность, что в процесс вмешаются "гневные божества", как их называет "Тибетская книга мертвых", которые постараются изменить положение вещей.
Эротика психотерапевтического эроса
"Ибо крепка, как смерть, любовь", - говорится в ветхозаветной "Песни Песней". Это будоражит фантазию более или менее продвинутых людей, понимающих: на психотерапевтическом сеансе можно говорить о своих скрытых фантазиях, желаниях, влечениях. И о тайнах веры, и об эротическом вожделении. Короче говоря, обо всем том, от чего содрогаться - боясь заразиться - наше обыденное сознание и в то же время (об этом свидетельствуют многочисленные шутки и анекдоты) чего оно так алчет, с завистью, украдкой подглядывая за другими.
На профессиональном языке это называется интерактивным пространством, которое возникает при регулярном общении двух душ или нескольких в группе. При этом, памятуя об истории Амура и Психеи, нужно следить за тем, чтобы свет сознания не зажегся прежде времени. Здесь как раз, наверное, более приемлем подход древних целителей, прибегавших к лечению сном, как в стихотворении немецкого поэта Ханса Кароссы о старом колодце: "Гаси свой свет и спи..."2 Чтобы, погрузившись в сон, вспомнить образы и чувства, находящиеся по ту сторону нашего сознания, сотканные из наших грез и жаждущие нашей любви (ведь маленького древнего человека никто не любил), образы, заставляющие нас любить самих себя и меняющие наше сознание и его вселенную. Вот почему во время сеанса они врываются в сумеречный кабинет и концентрируются на образе психотерапевта. И претерпевают превращения, переходя на отцов и матерей, дедушек и бабушек, братьев и сестер, героев и героинь, чудовищ и мудрецов, Змея-Горыныча и Бабу-Ягу. Эрос превращается в режиссера-постановщика, а пациенты в актеров, готовых надеть на себя маски, маски вожделения или, наоборот, смирения, иногда даже носить их в доме мертвых. И терпеть - благодаря своей нежной любви к живущему и к мучительному процессу его рождения.
Важную роль при этом, конечно, играет образ любимого или любимой (все равно, о какой любви, гетеро- или гомосексуальной, идет речь), и конечно, эрос создает любовные поля между психотерапевтом и его или ее пациенткой или пациентом. Все, чему не хватало или не хватает в нашей жизни любви, может быть сыграно на этой сцене. Психотерапевтический эрос посвящен в тайну смешения и разрушения веществ души, которая то носится вихрем, то утихомиривается. А потом процесс эволюции повторяется, разворачивая новые витки спирали. Однако психотерапевтический эрос знает и то, что речь не о самом психотерапевте, а о царе Эросе и царице Психее, гостеприимным хозяином и подъяремным которых тот является, подобно ослице, на которой Иисус из Назарета въехал в Иерусалим.
Как-то у меня в группе один из участников рассказал сон своей клиентки, в котором он явился ей в образе арабского принца. И был очень разочарован, услышав от меня, что сон тот вряд ли связан именно с ним, и что ему нужно задуматься, и разобраться, зачем его клиентке понадобился этот принц. Часто подобные ситуации ведут к темным участкам души психотерапевта, причем, по моим наблюдениям, у женщин в количественном отношении это встречается реже. Внезапно психотерапевту может показаться, что он и есть тот самый возлюбленный, что на него ниспослана миссия: помочь своей пациентке - не воображаемому образу, но реальной женщине - вернуться к жизни через его мужскую сексуальность. И вот он уже не в состоянии освободиться от эроса, связавшего его путами идеализма, не может прийти в себя и вспомнить, что он обыкновенный мужчина. Им овладели сексуально-эротические желания. Кроме того, здесь таится еще одна опасность, и о ней должны помнить все, кто работает с людьми, подвергшимися насилию: их бессознательное навязывает им повторение пережитого.
Психотерапевтический эрос никоим образом не связан с осознанием каких бы то ни было миссий. Ни на одном из уровней человеческой природы. Психотерапевтический эрос хочет, чтобы человек рос самостоятельно, и уходит, как только это происходит, подобно Иоанну Крестителю на Изенхеймском алтаре Матиаса Грюневальда, где он, указывая на Иисуса, говорит: "Illum oportet crescere, me autem minui".3 Цель психотерапевтического эроса в том, чтобы психотерапия стала излишней: пикантные любовные образы должны породить ту связь между эго и бессознательным, из которой родится цельный человек, уже не нуждающийся в проводниках.
Конечно, реакции переноса и контрпереноса не всегда так страшны, как их малюют. Они могут выражаться, например, в том, что некоторым из моих пациенток и пациентов снится, что они приходят ко мне на сеанс и встречают других пациентов, а я с ними как раз работаю, или что мы с женой пьем чай или что я вообще куда-то ушел. Поначалу меня одолевали сомнения: как относиться к подобным снам? Спокойно? Или стыдливо опускать глаза? А потом понял: это тоже своего рода любовь - сидеть в партере рядом с любимым, наконец-то в первом ряду как на телевизионном ток-шоу; или, наоборот, освободиться от этого желания, чтобы не застрять на месте. Эрос хитер и не чуждается ничего, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки.
1Примечания:
Ср.: Jung C.G. Psychotherapeutische Zeitfragen, ein Briefwechsel zwischen C.G. Jung und R. Loy // Jung C.G. Gesammelte Werke. Bd. 4. - 1914. - § 661.
2 Перевод К.Ш.
3 лат. "Ему должно расти, а мне умаляться" - цитата из Евангелия от Иоанна (3:30) (прим. переводчика).
Литература:
Siegelmann E.Y. The Analyst's Love: An Exploration // Journal of Jungian Theory and Practice. - 2002. - Vol. 4, No. 1. - C. 19 и след.
Герт Зауэр - частнопрактикующий психоаналитик и психотерапевт-психолог (г. Фрайбург-в-Брайсгау, Германия), преподаватель психоанализа и супервизор, доцент Штутгартского института им. К.Г. Юнга, активно выступает с докладами по вопросам психогигиены и общественно-политическим проблемам.
Перевод с немецкого К.А. Шишигина