Жил один лесоруб и однажды он, со своими товарищами, такими же лесорубами отправился рубить лес. Зашли глубоко в чащу и принялись за работу. Каждый рубит лес в свою сторону и в один момент лесоруб увидел, что он совсем далеко от своих друзей. Он устал и решил сделать перерыв на обед. И тут из леса на коне выезжает невиданной красоты девушка. Подъезжает к парню и говорит - ты наверное, очень устал, пойдем ко мне в гости, я тебя накормлю. Лесоруб от такой красоты дар речи потерял и пошел за красавицей. Неожиданно они оказались во дворце, наполненном разными богато одетыми людьми, столы, заставленные вкусной едой. Парня усадили во главу стола и стали кормить и поить, были к нему добры и приветливы, а добрее всех та самая красавица.
Очнулся лесоруб только под утро опять в лесу. Но в полдень опять появилась та самая красавица и они опять уехали во дворец. Так продолжалось три дня и на четвертый лесоруб решил жениться на этой девушке. Все эти дни он не разговаривал со своими друзьями и вообще держался от них подальше.
Свадьбу устроили очень пышную во дворце. На следующий день лесоруб продолжил свою работу, а его молодая жена пришла его навестить и принесла ему обед. Ест лесоруб, нахваливает, и смотрит на жену. И тут он видит, что у нее из под платья торчит кусочек хвоста! Ну он конечно не растерялся, сразу понял в чем дело, схватил топор. Но русалка тут же и исчезла. Смотрит лесоруб, а на месте его обеда, только тина и паучки.
Страшно стало парню и он сначала побежал к друзьям, а потом и вовсе из лесу, так как боялся гнева лесных духов. С тех пор он больше не ходил в тот лес.
Но однажды у него потерялась лошадь и ему пришлось все-таки в этот лес пойти. В итоге он заблудился и зашел в совсем дремучую чащу. И тут он видит избушку со светящимся окном. Лесоруб заглянул в окно и увидел, очень грязное жилище и в углу ужасно уродливую женщину, которая в котле варила что-то мерзкое. А на полу играл ребенок лет трех, лицом очень похожий на мать. И тут ребенок спрашивает - Мама, кто это смотрит нам в окно?
- Отец твой, на, вынеси ему пивка, - отвечает женщина и зачерпывает из зеленого варева кружкой.
Лесоруб испугался страшно и со всей силы побежал назад. Убежал, но с тех пор в лес вообще не ходил.
В юнгианстве принято толковать сказочные мотивы по тому же принципу как толкуются сновидения. Конечно, можно говорить, что мифы, сказки, сновидения толкуют сами себя, и Юнг считал, что сновидения толкуют, объясняют сами себя и любая, даже самая лучшая интерпретация менее хороша, чем само сновидение, сказка или миф. Толкование, интерпретация не ставит перед собой цель выявить ту или иную научную, психологическую или другую истину. Любую интерпретацию можно сравнить с калейдоскопической трубой, при повороте которой взгляд наблюдателя обнаруживает бесчисленное множество неповторимых узоров образующихся разноцветными осколками стекла заложенными в ней.
Итак, главным персонажем сказки является лесоруб, т.е. простой, малообразованный мужик-трудяга. Известно, что трудиться он в артели от зари до зари тяжелым трудом добывая себе хлеб насущный, т.е. удовлетворяя свой базовый инстинкт голода. Жизнь движется по привычной (психологически скомпенсированной) колее «сон, еда, работа, еда, сон...» И вот в один прекрасный (несчастный) день в психическом наступает декомпенсация (монотония, однообразие приводит в психическом, бессознательном мужчины противоположную маниакальную констелляцию всемогущества). В психиатрической практике такую манифестацию БСС-ого можно было бы назвать острым психозом с галлюцинаторным бредом. Крайнее сужение сознания до примитивного уровня удовлетворения базовых физиологических, - сексуальных и пищевых потребностей приводит к тому, что должно было быть скомпенсировано, а именно - женщина и еда. Но маниакальное преувеличение, вызванное крайностью лишения того и другого, БСС-ное представляет сверхкомпенсаторными, преувеличенными образами, красавицей и обильным столом. Так что дровосек не вышел из своего привычного способа существования, его БСС-ное дало ему в форме галлюцинаций то к чему он сознательно стремился. Можно отметить, что дровосеку не хватало внимания и теплого отношения к себе со стороны окружающих, что так же нашло отражение в галлюцинации, - «Парня усадили во главу стола и стали кормить и поить, были к нему добры и приветливы». На мой взгляд, сказка эта отражает примитивную психологию и очень даже подходит под фрейдистские толкования удовлетворения психики своего стремления к удовольствию, сексуального и пищевого инстинкта.
То, что лесоруб несколько раз возвращался к манящим образам БСС-ого, может свидетельствовать о процессе инфляции, при которой происходит отождествление реального Я, реальности с архетипическими образами, что равносильно психозу. И хорошо, что у лесоруба хватило здравого смысла и «психического здоровья» чтобы вырваться из лап этого опасного архетипического соблазнения.
Мораль. Психика этого человека, конечно же, не имела «злого умысла» заманить его в страну психотического безумия. Такое видение, должно было бы стать для лесоруба отправной, поворотной точкой в его жизни. Он должен бы был обратиться к этому видению, и спросить, - что со мной происходит? Почему моя жизнь так безрадостна и однообразна, разве я рожден для того чтобы с утра до ночи заниматься этим опостылевшим мне трудом? Разве я лесоруб? А ведь в сказке есть намек на то что он занимался не своим делом, - «Страшно стало парню, и он сначала побежал к друзьям, а потом и вовсе из лесу, так как боялся гнева лесных духов. С тех пор он больше не ходил в тот лес». Одним словом, не лесоруб он, не в этом его призвание, и не должен он гневит духов леса, т.к. природа «духов» (на психологическом языке - архетипического) такова, что они знают кто есть кто, и их проявление (манифестация) должно стать отправной точкой начала другого, своего индивидуального пути, поиска своего призвания. Но, судя по всему лесоруб не прислушался, не понял смысл произошедшего с ним (не читал Юнга ), и такое непонимание, прямо сказать, психологическая тупость, привела его к тому что он на самом деле заслуживает, - нищете, безобразию и пивной кружке.
Неудивительно. что в сказке женщина которая встретилась лесорубу троллеподобна. В мифологии Нордов часто анима имеет троллеподобный вид (пережитки язычества). Такой образ анимы может свидетельствовать о потребительской, инфантильной установке личности (когда к Богу, Богине относятся к как "доброму родителю", который должен обеспечит человеку счастливую жизнь). За такую «счастливую» жизнь человек может продать душу дьяволу, спутав его с богом так и не осознав, что «боги» просто так ничего не дают и всегда требуют взамен сообразную жертву, за золото черни - душу, за философский камень - терпение, трудолюбие и стремление к просвещению.
В добавлении. Греки поступали мудро, компенсируя монотонный труд Гефеста прекрасной женой Афродитой. Не знаю, был ли счастлив Гефест в таком браке..., но кажется с его стремлением к красоте, был.
Можно вспомнить еще одного греческого «лесоруба» - царя Эрисихтона, царя который вырубил священную дубраву Деметры, за что был наказан неутолимыми чувством голода, приведшем его к ужасному концу, - самопоеданию.
Однажды шла Барбру в горах и вдруг слышит такой громкий голос, будто сама гора заговорила.
«Король Хакен! Король Хакен!»
«Здесь я!» - отвечает голос из другой горы, да такой гулкий, что земля под ногами у неё задрожала.
«Король Хакен, сын мой, не хочешь ли ты жениться?» - спрашивает первый голос.
А второй отвечает: «Только на Барбру!» «Будет по-твоему».
Так оно и случилось. Не успела Барбру шагу сделать, как вдруг одна гора раскрылась, и оттуда вышли девушки со свадебным убором в руках. Окружили они Барбру и стали обряжать её к венцу. А Барбру точно оцепенела - что ей говорят, то и делает.
Тем временем из другой горы выехали всадники на чёрных лошадях с гривами по самую землю. Впереди всех ехал сам король Хакен, весь в золоте и серебре. Так бы и увели тролли бедняжку Барбру в свои подземные пещеры, да, на её счастье, неподалёку в горах охотился её жених.
Потом он рассказывал людям, что ни с того ни с сего стало ему вдруг так тяжело, так беспокойно, будто кто ему на ухо шепнул: торопись, не то беда будет!
Бросился он бежать. Сам не знает, куда бежит, а ноги его несут прямо туда, где его невесту венчают с королём Хакеном.
Прибежал он, видит: стоят чёрные лошади под старинными сёдлами, какие-то люди толпятся, праздничные столы готовят. А девушки наряжают Барбру к венцу. Убрали её как полагается и подвели к своему королю.
«Всё готово, - говорят. - Только надо ей глаза отвести».
Тут жених сорвал с плеча ружьё, зарядил его - Да не пулей, а старинной дедовской пуговицей - и выстрелил прямо в короля Хакена. Тот сразу упал как подкошенный. А в горах застонало, загудело, и вся земля затряслась.
Тролли подхватили на руки своего короля и в один миг исчезли в расселине скалы. А со стола запрыгали лягушки, поползли во все стороны черви да змеи и всякая прочая нечисть.
Только подвенечный убор и блюдо из литого серебра так и остались у Барбру. А потом они перешли к её дочке, а от дочки - внучке. Не верите - пойдите, сами поглядите.
Ко второй сказке я приступил с исследования имен.
В сказке мы встречаем два персонифицированных персонажа, - короля Хакена (Хёгни, Хаген) и Барбру.
Имя первого персонажа Хакен (Хаген, Хёгни) отсылает нас к древнием мифу Нордов котором Хакен (Хаген, Хёгни) и Хедин побратались после того, как испытали силы друг друга и сочли себя в равной мере могучими. В отсутствие Хёгни Хедин похищает его дочь Хильд с её согласия. Отец отправляется в погоню и настигает беглецов на острове (в горах). Хильд предпринимает попытку примирить мужчин (больше для видимости), но не достигает успеха. В схватке гибнут и Хедин, и Хёгни, а вместе с ними и все их дружинники. Однако на следующую ночь Хильд с помощью колдовства пробуждает всех погибших, и они возобновляют бой, длящийся до утра. И эта борьба будет происходить еженощно, вплоть до конца света.
По толкованию немецкого учёного Ф. Р. Шредера, сказание связано с широко распространённым обычаем похищения невесты. Он считает, что героический эпос возник на основе мифа и реконструирует этот миф. Хёгни (Хаген, Хакен) - один из древнейших персонажей германских героических сказаний, в мифе фигурировал в качестве демона смерти. Он похитил Хильд, первоначально являвшуюся богиней плодородия, а юный бог Хедин её освободил.
Таким образом, в сказке видны отголоски греческого мифа о Персефоне и Аиде (Гадесе).
Второй персонаж сказки Барбра (Барбара, Варвара, дословно варварка, иноземка) - героиня агиографической легенды, изобилующей мифологическими мотивами. Возможно, была христианкой, казнённой в Египте во время репрессий против христиан начала 4 в. Согласно легенде, родилась в египетском городе Гелиополе (богатом мистическими традициями и играющем важную роль в иудейско-христианской апокрифической литературе, например, в легенде об Асенеф, жене Иосифа); единственная дочь богатого язычника Диоскора. Могущество отца, её красота, влюблённость, которую она вызывает у всех молодых аристократов Египта, и пыл целомудренной решимости блюсти своё девство - всё это описывается в сказочных гиперболах. Чтобы предохранить В. от домогательств обожателей, отец строит для неё высокую башню (фольклорный мотив девы на башне, фигурирующий в легенде об Асенеф, в гностической легенде о Елене, спутнице Симона мага, и в др.). В отсутствие отца строители должны пробить в стене два окна; но Варвара, тайно ставшая христианкой, велит им пробить три окна, как исповедание веры в троицу, и низвергает установленные в башне отцом кумиры языческих богов. Вернувшись и узнав об этих событиях, отец доносит на дочь префекту Египта, который подвергает В. жестоким пыткам (ей отсекают сосцы сапожным резаком и т. п.). В тюрьме В. получает утешение и подкрепление от явившегося ей Иисуса Христа и чудесно данного ей причастия (поэтому в православных и особенно католических верованиях В. выступает как святая, в трудных обстоятельствах спасающая христианина от опасности умереть без причащения). Под пыткой святая поёт псалмы, словно не чувствуя боли. Наконец, взбешённый Диоскор собственноручно отрубает дочери голову, но тотчас же сам испепелён молнией. Варианты этого же сюжета распознаются в легендах о других девственницах, обитающих на башне, низвергающих идолов и претерпевающих мученическую смерть.
Очевидно, что в сказке причудливо переплетаются мифы ранних христиан, и языческих сказаний, ранних христианских и языческих верований, психологии моно- и политеизма.
В сказке оптимистический конец, повествующий о победе добра. Тролли, демон смерти повержен, и низвергается в глубину гор, торжествует священный (христианский) союз. В первоначальной версии конец не столь оптимистичен.. Сказание утверждает, что борьба добра и зла длится вечно, и силы их равны.
Греки так же утверждали в мифе о Персефоне, что за похищением Персефоны следует компромисс между Верхними богами и Нижними, и Персефона возвращается вновь и вновь.
Если попытаться интерпретировать сказку в несколько другой плоскости, то возможно она отражает психологию девушки впервые вступающей в брак (психология девственницы), и связанные с этим сакральным актом амбивалентные чувства, желания, интерес, инстинктивное стремление, и парализующий страх перед неизведанным.
Две горы могут в контексте сказки могут персонифицировать, подчеркивать эту амбивалентность, расщепление архетипа, где единый архетип матери представленный материнской грудью (аллегория двух гор), одновременно притягивает, соблазняет и парализует, внушает смертный страх, который направлен на отделение, сепарацию, индивидуацию.
Если Барбру поддается на соблазнение, то она попадает во власть архетипа Ужасной матери маскулинным аспектом которого можно рассматривать короля Хакена - демона смерти, который парализует психе, принуждая ее к забвению, грезам и потери реальности. Только любовь к реальному мужчине воскрешает - героический аттитьюд который необходим, для того чтобы вырваться из плена парализующего страха перед взрослением, индивидуацией.
Отдельно заслуживает внимания мотив похищения невесты, столь распространенный среди разных культур и прибредший формы ритуального действа. Скорее всего, этот ритуал несет в себе (сочетая в себе насилие и добровольность) терапевтическую ценность, создавая некое переходное состояние в психе, компромисс между влечением и страхом.
Владимир Хлюпин